Студенты   ::   Трифонов Юрий

О чем они будут говорить?

Когда все кончилось, какобычно, вызывали артистов, но Вадим уже потерял всякий интерес к ним. Он покорно стоял в проходе и хлопал, безучастно глядя на артистов, которые со страшно озабоченными лицами убегали со сцены и тут же возвращались, скромно и сладостно улыбаясь.

— А все же пустая вещица, — сказала Лена, когда они вышли на улицу. — Сегодня смеялись, а завтра и не вспомнят над чем. И музыка средняя.

— Да, — согласился Вадим. — В общем чепуха.

Он поехал на метро проводить Лену. Оба долго молчали.

— Вот так всегда, пересмеешься, а потом грустно отчего-то… — сказала Лена, зевнув.

У нее был усталый вид, и она то и дело закрывала глаза, покачиваясь на мягком сиденье. Вадим искоса поглядывал на нее. Она казалась ему еще красивее теперь — побледневшая, с длинными тяжелыми ресницами. Когда они вышли на площадь, Вадим сказал фразу, которую долго обдумывал в метро:

— Мы должны пойти с тобой на что-нибудь серьезное.

— Да, — Лена кивнула и переспросила: — Что?

— Я говорю: нам надо пойти на что-нибудь серьезное. В МХАТ, в Малый…

— А-а… Да, только времени теперь не будет. Коллоквиумы начались. У нас в понедельник Козельский?

Вадим кивнул.

— Я его так боюсь! Он придирается ужасно. И вообще он смотрит на нас свысока — ты заметил? Как на героев посредственного писателя. Лагоденко до сих пор ему не сдал?

— Нет.

— Вот видишь! Я так боюсь…

— А ты не бойся. Он к девушкам не придирается.

Снова замолчали.