Студенты   ::   Трифонов Юрий

Лагоденко, Рая и Нина Фокина сидели на скамейке возле реки, смотрели в черную воду, где отражались огни многоэтажных домов набережной и редкие апрельские звезды, разговаривали вполголоса о волейболе, о скорых экзаменах, о лете…

За спиной тихо шумел парк, ветер доносил порывы музыки с большой эстрады. По реке шла неразличимая в темноте лодка: всплеск весел, и долгое воркованье воды, и снова ленивый всплеск.

Лагоденко вдруг усмехнулся каким-то своим мыслям.

— Ты что, Петя?

— Так, вспоминаю волейбол… Удивительная все-таки это вещь — спортивный азарт. В последнюю игру я специально наших болельщиков наблюдал, как они на Сергея смотрели. Забавно! На эти четверть часа он стал абсолютным кумиром, ему все простили, все забыли, на него молились…

— Да-да, — улыбнулась Рая, — наш грозный Спартачок смотрел на Сережку прямо с обожанием, даже кричал…

— А ты разве не кричала? Сам слышал: «Ой, Сереженька!.. Милый!.. Золотой!..»

— Нет, в волейбол он играет хорошо, — сказала Нина, — этого никто отрицать не будет. Но наша жизнь, к сожалению, вернее к счастью, заключается не в одном волейболе.

— Очень верно, — кивнул Лагоденко.

— Так вот, и что с Сергеем будет дальше, как он начнет жить — это серьезный вопрос.

— Это зависит от него, — сказала Рая.

— От него главным образом, но и от нас тоже. Мы вчера в общежитии очень долго толковали о нем. Лешка говорит, что Сергей уже сильно изменился, но мне что-то не верится. А другой парень, наоборот, рубанул — ни черта он не изменился, приспособился, говорит, только к новой обстановке…

— Неправда, Петя, он изменился, — сказала Рая, качнув головой, — но пока еще внешне.