Судьбы вещей   ::   Рабинович Михаил Григорьевич

Как бы то ни было, уже через несколько месяцев после своего воцарения, в июле 1730 года, Анна указала «тот колокол перелить вновь с пополнением, чтобы в нем в отделке было десять тысяч пудов, а на литье того колокола медь брать где приличная тому явится, а олово взять из Артиллерии, а припасы всякие покупать и работников нанимать настоящею ценою», иначе говоря, не жалеть ни материалов, ни денег.

Один из сановников ее двора, Миних, заказал проект колокола в Париже знаменитому Жерменю, королевскому золотых дел мастеру и члену Академии наук, «который, – как писал Миних, – по сей части преискуснейшим считается механиком. Сей художник удивился, когда я объявил ему о весе колокола, и сначала думал, что я шутил».

В самом деле, отлить колокол весом почти в сто шестьдесят тонн (Миних, давая заказ, назвал даже меньший вес, чем было в царском указе, – девять, а не десять тысяч пудов) было делом неслыханным в тогдашней Европе.

Однако за это дело взялся отнюдь не академик, а простой русский «артиллерийских дел колокольный мастер» Иван Федорович Моторин. Может быть, поэтому Правительствующий Сенат, хотя и было в царском указе предписано не жалеть средств на это дело, задерживал жалованье, «от чего, – писал Моторин, – в пропитании моем претерпеваю немалую нужду и скудость». Иван Моторин работал с сыном Михаилом и помощниками Гаврилой Смирновым и Андреем Маляровым. Представленный Жерменем проект колокола он отверг, так как Жермень предложил сделать колокол со слишком толстыми стенками, от чего должен был получиться глуховатый звук.