Супруги Орловы   ::   Горький Максим

Разве эти самые деньги нельзя на улучшение жизни употреблять, - каждый год по нескольку?

Жена не старалась понять его речей, ей достаточно было чувствовать, что они новы, и она безошибочно выводила отсюда: у Григория в душе творится что-то нехорошее для неё. Она скорее хотела узнать, - как это коснется её? В этом желании была и боязнь, и надежда, и что-то враждебное мужу.

- Там, чай, уж побольше твоего знают, - сказала она, когда он кончил, и поджала губы.

Григорий повёл плечом, искоса взглянул на неё и, помолчав, начал в тоне ещё более повышенном:

-Знают, не знают - это их дело. Но ежели мне, не видав никакой жизни, помирать приходится, об этом я могу рассуждать. Я тебе вот что скажу: такого порядка я больше не хочу, сидеть, дожидаться, когда придёт холера да меня скрючит, - не согласен. Не могу! Пётр Иванович говорит: вали навстречу! Судьба против тебя, а ты против неё, - чья возьмёт? Война! Больше никаких... Значит, - что теперь? А поступаю я служителем в барак - и всё тут! Поняла? Прямо в пасть влезу - глотай, а я буду ногами дрыгать!.. Двадцать рублей в месяц жалованья, да ещё награду могут дать... Можно умереть?.. это так, но здесь ещё скорее сдохнешь.

Орлов стукнул кулаком по столу так, что вся посуда подпрыгнула.

Матрёна в начале речи смотрела на мужа с выражением беспокойства и любопытства, а в конце её уже враждебно прищурила глаза.

- Это студент тебе насоветовал? - сдержанно спросила она.

- У меня свой ум есть, - могу рассудить, - уклонился Григорий от прямого ответа.