Сухая беда   ::   Телешов Николай Дмитриевич

Начали переглядываться, подмигивать в сторону Курганова и улыбаться, а находившийся тут же в компании татарин в цветной тюбетейке, пивший пиво, грузно поднялся из-за стола и, подойдя к Фене, начал ее рассматривать, повторяя вполголоса - "Хор-руш товар! хоруш товар!"

Курганов взял его за плечи, молча повернул и посадил снова за стол.

- Пей, Хасан, за мое здоровье, а за товарами завтра придешь.

Все захохотали, и смущенный татарин, взявшись снова за пиво, проговорил с усмешкой:

- Скупой караванбаш, аи, бачка, скупой! Все себе берет, гостям ничего не дает...

Феня не обратила внимания на улыбки и шутки гостей и молча дожидалась приказаний Курганова.

- Вот чго, Феня, - сказал Афанасий Львович: - вели Максиму подать шампанское... все давай!., весь кулек!..

А ты позови бабушку да скажи, чтоб непременно пришла.

И сама приходи. Слышишь?

- Я не могу, Афанасий Львович, - прошептала Феня. - Я лучше здесь, в коридоре, побуду.

- Говорю, приходи! Не придешь, так приведу сам. Да Емельяниха пусть тоже приходит. Никаких отговорок чтоб не было. Понимаешь?

- Тащи сюда всех! - послышались голоса. - Хозяйку сюда! Шампанского!

Поднялся веселый крик и смех.

- Ну, живо, Феня! - командовал между тем Афанасий Львович, беря ее за руку. - Скажи Степаниде Егоровне, что гости, мол, сердятся. Присылай их обеих!

Не успела Феня повернуться и выйти в коридор, как чья-то холодная костлявая рука схватила ее за волосы и поволокла вперед в темноту. Потом раздалась пощечина. Затем застучали быстрые шаги Фени, молча сбегавшей по лестнице с мокрым от слез и закрытым ладонью лицом.