Свадьба палочек   ::   Кэрролл Джонатан

Ну, из Бухареста она вскоре сбежала и очутилась в Париже, одна.

— Но ненадолго, верно?

— Правильно. Такие, как Франсес, не остаются подолгу одни. — Он расстегнул портфель и вытащил оттуда фотографию. — Вот ее автопортрет примерно тех лет.

Я всмотрелась в фотографию. Замечательный черно-белый снимок, чем-то напоминающий работы Вальтера Петерханса или Лионеля Файнингера: несколько угловатый, подчеркнуто резкий, очень германский. Я засмеялась.

— Так это шутка! Признайся, Клейтон, ты пошутил! — Я снова перевела взгляд на фотографию. Я не знала, что сказать. — Говоришь, это автопортрет? По тому, как ты ее описывал, я было решила, что она обыкновенная пустышка. Я представить себе не могла, что она так талантлива.

— И? — Он кивком указал на фотографию и, подмигнув, улыбнулся.

— И у нее внешность шнауцера.

— Скорее уж эму.

— А кто это?

— Что-то вроде страуса:

— И ты хочешь меня убедить, что эта эму была любовницей кучи знаменитостей? Она безобразна, Клейтон! Посмотри на этот нос!

— Ты слыхала когда-нибудь французское выражение belle laide? note 4

— Нет.

— Оно означает «достаточно безобразный, чтобы быть желанным». Уродство добавляет сексуальности.

— Никакое belle к этой женщине неприменимо!

— Может, она была замечательно хороша в постели?

— Что ей еще оставалось? Не могу этому поверить, Клейтон. В глубине души я уверена, что ты меня разыгрываешь. С кем она была в связи?

— Казандзакис, Джакометти.