Свежо предание   ::   Грекова Ирина

Ух и досталось же ей от Изи, когда они наконец увиделись! Мальчику было уже полгода, а.отец впервые узнал, как его зовут.

- Какое недомыслие! - кричал Исаак. - Константин Левин! Почему не сразу Евгений Онегин? Или Чайльд Гарольд?

На всю жизнь ты его опозорила. Все будут его спрашивать: давно ли он из романа "Анна Каренина"?

- Я просто забыла, - говорила Вера смеясь.

- Что забыла?

- Что есть Анна Каренина. Что есть Константин Левин.

- Константин, да еще Исаакович! Хорошенькая комбинация! Ты подумала, как его будут звать, когда он вырастет?

- Нет, не подумала, - легкомысленно отвечала Вера- может быть, когда он вырастет, никаких отчеств уже не будет. А теперь его вообще зовут Тань-Тин. Как китайца. Правда, хорошо?

- Пустякинишна! - гремел Исаак. - Вот уж подлинно Пустякинишна! Кстати, где же этот парадокс? Я ведь его еще не видел.

- Лежит на балконе, голубой от счастья.

- Почему голубой?

- Посмотри сам.

Они вышл.Нет, не подумала, - легкомысленно отвечала Вера. - Может и на балкон. И точно, в бельевой корзине лежал Тань-Тин, голубой от счастья. Он был пьян, мертвецки пьян свежим прохладным воздухом, он спал отчаянно, страстно, восторженно, с тонкими прозрачными голубыми веками, с голубыми жилками на беленьких висках.

- Константин Исаакович, - вдруг нежно сказал Изя. - Нелепость и сын нелепости.

- Так-то лучше, - одобрила Вера. - Ну, а теперь возьми меня в руки.