Святая Русь. Книга 3   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

И Маша, прервав свою задумчивую углубленность в то великое, что происходило и сотворялось в ней самой, тревожно глянула на мужа. Неужто опять какая свара княжая и ей опять страшить и готовиться к бегству от тех же вездесущих литвинов или татар? Ибо чем кончаются княжеские свары на Руси, знала каждая жонка, вдосталь насидевшаяся в лесных схронах, в куче таких же, как она, сорванных со своих мест баб и старух, копошащихся и пищащих детей, сыри, грязи, нечисти, холода и ужаса возможного плена, за которым ежели не смерть, то угон в дали дальние, на невольничьи рынки Кафы и Сарая… И государыня-мать поняла без слов прорвавшийся ужас Маши, уже испытавшей подобное, положила сухую долонь ей на трепетные потные пальцы, сказала, успокаивая, твердо:

— Нонь до того не дойдет! (А про себя: «Господи, не попусти! » Ей-то не раз уже приходило бежать да скрываться от ворога.)

— Баба, а у нас будет война, да? — подал голос маленький Иван, только это и уразумевший из застольной беседы старших.

— Што вы, ей-Богу, словно уж и рать стоит под Москвой! — снедовольничал Иван. — Спали бы спокойно! Оружной брани не допустим!

Сказал «не допустим», а сам тут и усомнился. Коли затеют великие бояре какую колготу промеж себя, как тут не допустить? И каково еще решат в Орде, ежели, не дай Бог… Сказать — и то сором… Ежели все-таки умрет великий князь Митрий?!

Такие и подобные им разговоры велись ныне по всей Москве.

Знал ли о них Владимир Андреич? Да, знал. Многажды заговаривали о том со своим князем его думные бояре. Знал, но до сих пор не произнес слова своего.