Святилище   ::   Фолкнер Уильям

Женщина стояла неподвижно, ощущая на лице его руку, касающуюся плоти так, словно он пытался изучить расположение и форму костей и строение, тканей.

- У вас впереди почти вся жизнь. Сколько вам лет? Вам же еще нет тридцати. - Говорил он негромко, почти шепотом.

Женщина заговорила, не понижая голоса. Не пошевелилась, не убрала рук с груди.

- Почему вы ушли от жены?

- Потому что она ест креветки, - ответил Бенбоу. - Я не мог... Видите ли, была пятница, и я подумал, что в полдень надо идти на станцию, брать с поезда ящик креветок, возвращаться с ними домой, отсчитывать по сто шагов, менять руку и...

- Ходили за ними каждый день? - спросила женщина. - Нет. Только по пятницам. Но в течение десяти лет, с тех пор, как мы поженились. И до сих пор не могу привыкнуть к запаху креветок. Но дело не в том, что мне столько раз приходилось носить их домой. Это я способен вынести. Дело в том, что с упаковки капает, и вот я как-то последовал за собой на станцию, отошел в сторону и стал смотреть, как Хорес Бенбоу берет с поезда ящик и несет домой, меняя руку через каждые сто шагов, я шел за ним и думал: "Здесь, в бесцветном ряду маленьких вонючих капель на миссисипском тротуаре, покоится Хорес Бенбоу".

- А-а, - протянула женщина. Дышала она спокойно, руки ее были сложены. Она отошла от стены; Бенбоу посторонился и пошел за ней по коридору. Они вошли в кухню, там горела лампа.

- Извините меня за мой вид, - сказала женщина.