JК
Свобода выбора :: Залыгин Сергей
Страница: 22 из 68Советской властью.
С императорами в те времена разные народы прощались по-разному. Россия кончила вот так, Германия по-другому: отпустила своего на все четыре стороны, однако не предоставила ему транспортных средств. Пешочком-то он далеко не ушел, не далее чем в соседнюю нейтральную страну. Жил там долго, испрашивал у родной республики пенсион. Испросил.
Так представлял себе дело истории Нелепин, отсюда приходил он к одному и тому же выводу: СУД!
К этому - великому? - сюжету стремился всеми силами души и ума. И еще стремился - в соответствии все с тем же сюжетом - лично встретиться с императором и поговорить с ним по душам.
Первой неожиданностью для Нелепина стало - об этом уже говорилось - то, что в предстоящем Суде он так и не мог определить свое собственное место: или он в команде защитников подсудимого, или - в прокурорской? Он делал наброски соответствующих речей, защитительные речи вдруг оказались качеством повыше, но тоже не ахти. И те, и другие не достигали главной цели - судебного рассмотрения власти не только Николая Второго, но и власти как таковой, ее правомерности и необходимости, меры ее демократичности или тоталитарности, ее подсудности и неподсудности. Странным образом для Нелепина дело постоянно сводилось только к личности подсудимого, теряло свою философичность, а это его не устраивало: личность императора должна была служить Нелепину не более чем отправной точкой.
С императорами в те времена разные народы прощались по-разному. Россия кончила вот так, Германия по-другому: отпустила своего на все четыре стороны, однако не предоставила ему транспортных средств. Пешочком-то он далеко не ушел, не далее чем в соседнюю нейтральную страну. Жил там долго, испрашивал у родной республики пенсион. Испросил.
Так представлял себе дело истории Нелепин, отсюда приходил он к одному и тому же выводу: СУД!
К этому - великому? - сюжету стремился всеми силами души и ума. И еще стремился - в соответствии все с тем же сюжетом - лично встретиться с императором и поговорить с ним по душам.
Первой неожиданностью для Нелепина стало - об этом уже говорилось - то, что в предстоящем Суде он так и не мог определить свое собственное место: или он в команде защитников подсудимого, или - в прокурорской? Он делал наброски соответствующих речей, защитительные речи вдруг оказались качеством повыше, но тоже не ахти. И те, и другие не достигали главной цели - судебного рассмотрения власти не только Николая Второго, но и власти как таковой, ее правомерности и необходимости, меры ее демократичности или тоталитарности, ее подсудности и неподсудности. Странным образом для Нелепина дело постоянно сводилось только к личности подсудимого, теряло свою философичность, а это его не устраивало: личность императора должна была служить Нелепину не более чем отправной точкой.