JК
Внедрение :: Константинов Андрей
Страница: 54 из 59Волков сделал большой глотоки продолжил:
– И еще: я редко позволяю себе говорить столь изысканно. Это сегодня, с устатку. Особый случай. И это – доверие.
– Спасибо, Денис, – сказал Штукин и неожиданно вспомнил рассказ своего отчима о Роммеле и о боях за Северную Африку. Отчим рассказывал, как английского генерала Монтгомери ужасно злило, что его солдаты таскают у себя в карманах фотографии этого немца.
– Не за что, – усмехнулся Волков. – Так знаешь, для чего я выжил? Для того, чтобы держать строй. А в нем главное – кто стоит справа и слева от тебя. Все очень просто. И не надо думать дальше. Не надо думать, что еще вся жизнь впереди. Ты не мерь ее лет в семьдесят, мерь лет в тридцать. Не спорь! Решай – время не ждет!
Денис говорил красиво, и Валера постарался подыграть в тон:
– А в тридцать лет что же? Плаха с топорами?
Волков допил свое вино и резко мотнул головой:
– Так ведь чужая плаха милее, чем когда свои как падаль по земле поволокут… Не кручинься, держи строй! Ну, так как ты?
Штукин посмотрел ему прямо в глаза:
– По рукам!
Денис не был бы собой, если бы не уточнил:
– По рукам – потому что деваться больше некуда?
– По рукам – потому что по рукам, – твердо сказал Валера, и в этот момент он даже сам себе поверил. Он словно оттолкнулся от края обрыва и полетел. Но пока ему лететь было еще не страшно, а интересно.
Вот так, собственно, и состоялось внедрение Штукина.
– И еще: я редко позволяю себе говорить столь изысканно. Это сегодня, с устатку. Особый случай. И это – доверие.
– Спасибо, Денис, – сказал Штукин и неожиданно вспомнил рассказ своего отчима о Роммеле и о боях за Северную Африку. Отчим рассказывал, как английского генерала Монтгомери ужасно злило, что его солдаты таскают у себя в карманах фотографии этого немца.
– Не за что, – усмехнулся Волков. – Так знаешь, для чего я выжил? Для того, чтобы держать строй. А в нем главное – кто стоит справа и слева от тебя. Все очень просто. И не надо думать дальше. Не надо думать, что еще вся жизнь впереди. Ты не мерь ее лет в семьдесят, мерь лет в тридцать. Не спорь! Решай – время не ждет!
Денис говорил красиво, и Валера постарался подыграть в тон:
– А в тридцать лет что же? Плаха с топорами?
Волков допил свое вино и резко мотнул головой:
– Так ведь чужая плаха милее, чем когда свои как падаль по земле поволокут… Не кручинься, держи строй! Ну, так как ты?
Штукин посмотрел ему прямо в глаза:
– По рукам!
Денис не был бы собой, если бы не уточнил:
– По рукам – потому что деваться больше некуда?
– По рукам – потому что по рукам, – твердо сказал Валера, и в этот момент он даже сам себе поверил. Он словно оттолкнулся от края обрыва и полетел. Но пока ему лететь было еще не страшно, а интересно.
Вот так, собственно, и состоялось внедрение Штукина.