Страница:
33 из 490
Пусть это будет моей благодарностью тебе за пятьдесят лет твоей верности, что тебе одному – не моей дочери, не Кассиодору, а только одному тебе я открою, что так мучило меня. Но сначала скажи мне: что говорит народ, что думаешь ты об этой ужасной тоске, которая так овладела мной и свела в могилу?
– Римляне говорят, что тебя мучит раскаяние за казнь Боэция и Симмаха.
– А ты поверил этому?
– Нет. Я не мог думать, чтобы тебя могла смущать кровь изменников.
– И ты прав. Быть может, по закону, они по своим поступкам не заслуживали смерти. Но они были тысячу раз изменники. Они изменили моему доверию, моей привязанности. Я ставил их, римлян, выше, чем лучших из людей моего народа. А они в благодарность захотели овладеть моей короной, вступили в переписку с византийским императором, какого-то Юстина и Юстиниана предпочли моей дружбе. Нет, я не раскаиваюсь, что казнил неблагодарных. Я их презираю. Но говори дальше: ты сам, что ты думаешь?
– Король, твой наследник – еще дитя, а кругом – враги. – Больной наморщил брови.
– Ты ближе к истине. Я всегда знал, в чем слабость моего государства, и в эти ужасные, бессонные ночи я плакал об этом, хотя по вечерам на пирах, перед иноземными послами я выказывал гордую самоуверенность. Старик, я знаю, что ты считал меня слишком самоуверенным. Но никто не должен был видеть меня в унынии. Никто – ни друг, ни враг. Трон мой колебался, я видел это и стонал, но только тогда, когда был один со своими заботами.
– О, король, ты мудр, а я был глуп! – вскричал старик.
– Видишь ли, – продолжал король, поглаживая руку старика, – я знаю все, что ты не одобрял во мне.
|< Пред. 31 32 33 34 35 След. >|