Схватка за Рим   ::   Дан Феликс

– Чему же удивляюсь я? – сказал он про себя. – Умный Прокопий имеет идола: Велизарий – его кумир, и он никогда не простит тому, кто поднимет руку на этого кумира. Да, это не удивительно… но все же больно. Такова сила тридцатилетней привычки. Столько лет мое сердце билось сильнее при имени Прокопия! Однако, каким слабым делает нас привычка! Юлия отнял у меня гот, Прокопия – Велизарий. Кто же возьмет у меня Цетега, моего самого старого, последнего друга? Никто – ни Нарзес, ни сама судьба. Итак, прочь, Прокопий, из круга моей жизни! Ты мертв, но посмотрим, что еще пишет мертвец.

И он снова принялся читать:

«Но в память моей тридцатилетней дружбы я хочу предостеречь и, если еще возможно, спасти тебя, потому что любовь еще не угасла в моем сердце, и я хотел бы оказать тебе последнюю услугу. Ты обвинил Велизария в измене Юстиниану, а тот посадил его в темницу и велел ослепить, я не мог ничем помочь ему. Но его спас Нарзес, этот великий человек. Когда Велизария схватили, Нарзес был в Никомидии, куда врачи отправили его на купанья. Узнав приговор, он тотчас поспешил в Византию и послал за мной. «Ты знаешь, – сказал он мне, – что заветным желанием моим всегда было – победить Велизария. Но победить в открытой борьбе, на поле битвы, а не посредством лжи и клеветы. Идем – ты, его первый друг, и я, его первый враг, – и мы попытаемся вместе спасти этого несчастного». И он отправился к Юстиниану, ручался ему за верность Велизария, но тот ничего не хотел слушать.