JК
Схватка за Рим :: Дан Феликс
Страница: 94 из 490На душе у меня было так уныло, я бранил себя за свою страшную неблагодарность к тебе, самому великодушному изо всех благодетелей («Никогда еще не называл он меня этим невыносимым именем!» – пробормотал Цетег). Вот уже два года я путешествую за твой счет по всему миру, путешествую, как принц, с целой толпою рабов и слуг, имея возможность наслаждаться мудростью и всеми прелестями древних, – и я все недоволен, неудовлетворен.
Но вот здесь, в Неаполе, в этом благословленном богами городе, я нашел, наконец-то, чего мне недоставало, хотя и не сознавал этого: не мертвую мудрость, а живое, горячее счастье («А, он влюбился! Ну, наконец-то, хвала богам»). О учитель, отец! Знаешь ли ты, какое это счастье – назвать своим сердце, которое тебя вполне понимает («Ах Юлий! Знаю ли я это!»), которому ты можешь открыть всю свою душу! О, если ты это испытал, то поздравь меня, принеси жертву богам, потому что и я теперь первый раз в жизни имею друга!»
– Что! – невольно вскакивая с места, вскричал префект. – Вот неблагодарный!
Но затем продолжал читать.
«Ты ведь знаешь, что друга, поверенного я до сих пор не имел. Ты, мой учитель, заменявший отца… (Цетег с досадой бросил письмо и быстрыми шагами прошелся по комнате, но тотчас овладел собой: «Глупости», – пробормотал он и снова начал чтение) Ты настолько старше, умнее, лучше, выше меня, притом я обязан тебе такой благодарностью уважением, что все это заставляло мою душу пугливо замыкаться в себе. Тем более, что я часто слышал, как ты подсмеивался над всякой мягкостью, горячностью, резкая складка у углов твоего рта действовала на меня, как ночной мороз на распускающуюся фиалку.
Но вот здесь, в Неаполе, в этом благословленном богами городе, я нашел, наконец-то, чего мне недоставало, хотя и не сознавал этого: не мертвую мудрость, а живое, горячее счастье («А, он влюбился! Ну, наконец-то, хвала богам»). О учитель, отец! Знаешь ли ты, какое это счастье – назвать своим сердце, которое тебя вполне понимает («Ах Юлий! Знаю ли я это!»), которому ты можешь открыть всю свою душу! О, если ты это испытал, то поздравь меня, принеси жертву богам, потому что и я теперь первый раз в жизни имею друга!»
– Что! – невольно вскакивая с места, вскричал префект. – Вот неблагодарный!
Но затем продолжал читать.
«Ты ведь знаешь, что друга, поверенного я до сих пор не имел. Ты, мой учитель, заменявший отца… (Цетег с досадой бросил письмо и быстрыми шагами прошелся по комнате, но тотчас овладел собой: «Глупости», – пробормотал он и снова начал чтение) Ты настолько старше, умнее, лучше, выше меня, притом я обязан тебе такой благодарностью уважением, что все это заставляло мою душу пугливо замыкаться в себе. Тем более, что я часто слышал, как ты подсмеивался над всякой мягкостью, горячностью, резкая складка у углов твоего рта действовала на меня, как ночной мороз на распускающуюся фиалку.