Страница:
221 из 233
Через четверть часа высокий, худой, изможденный старик-священник вошел в комнату больного. Все вышли. Началась исповедь, потом больного причастили, в комнате были только господарша и Федоренко. Когда священник вышел, Тимош попросил, чтобы ему дали заснуть.
Он закрыл глаза и, казалось, задремал. Господарша встала, схватилась за грудь, стараясь задушить рыдания, и села у кровати. Федоренко тоже присел на лавку у задней стены. Верная Марианка, исполнявшая роль помощницы сиделки, заглянула в дверь, так как было время переменять повязки, но господарша махнула рукой, и она скрылась.
Прошло полчаса томительного молчания.
На дворе стояла осенняя вьюга. Дождь пополам со снегом хлестал в окно, а в комнате жужжали последние мухи, собираясь заснуть. Время от времени тишина нарушалась каким-нибудь звуком. Господарша вздрагивала и устремляла взор на больного.
Вдруг больной задрожал всем телом, выпрямился и широко открыл глаза.
– Вот! Вот она! Смерть! – вскрикнул он полным голосом, сел на кровати, протянул куда-то руки и потом беспомощно, как подкошенный, снова упал на подушки.
Господарша вскрикнула, вскочила, приложила руку к груди больного, но сердце его уже больше не билось...
XIII
Отцовское горе
Отпустив Тимоша в Молдавию, Богдан почувствовал какую-то особенную пустоту; ему всюду недоставало сына.
|< Пред. 219 220 221 222 223 След. >|