JК
Т. 8 1892-1894 :: Чехов Антон Павлович
Страница: 66 из 442Как она будет держать себя с братом? О чем они оба будут говорить? И не вернуться ли назад, пока не поздно? Думая так, он по липовой аллее поскакал к дому, обогнул широкие кусты сирени и вдруг увидел Власича.
Власич, без шляпы, в ситцевой рубахе и высоких сапогах, согнувшись под дождем, шел от угла дома к крыльцу; за ним работник нес молоток и ящик с гвоздями. Должно быть, починяли ставню, которая хлопала от ветра. Увидев Петра Михайлыча, Власич остановился.
— Это ты? — сказал он и улыбнулся. — Ну, вот и хорошо.
— Да, приехал, как видишь… — тихо проговорил Петр Михайлыч, стряхивая с себя дождь обеими руками.
— Ну, вот и ладно. Очень рад, — сказал Власич, но руки не подал: очевидно, не решался и ждал, когда ему подадут. — Для овсов хорошо! — сказал он и поглядел на небо.
— Да.
Молча вошли в дом. Направо из передней вела дверь в другую переднюю и потом в залу, а налево — в маленькую комнату, где зимою жил приказчик. Петр Михайлыч и Власич вошли в эту комнату.
— Тебя где дождь захватил? — спросил Власич.
— Недалеко. Почти около дома.
Петр Михайлыч сел на кровать. Он был рад, что шумел дождь и что в комнате было темно. Этак лучше: не так жутко и не нужно собеседнику в лицо смотреть. Злобы у него уже не было, а были страх и досада на себя. Он чувствовал, что дурно начал и что из этой его поездки не выйдет никакого толку.
Оба некоторое время молчали и делали вид, что прислушиваются к дождю.
— Спасибо, Петруша, — начал Власич, кашлянув. — Я очень благодарен тебе, что ты приехал. Это великодушно и благородно с твоей стороны. Я это понимаю и, верь мне, ценю высоко. Верь мне.
Власич, без шляпы, в ситцевой рубахе и высоких сапогах, согнувшись под дождем, шел от угла дома к крыльцу; за ним работник нес молоток и ящик с гвоздями. Должно быть, починяли ставню, которая хлопала от ветра. Увидев Петра Михайлыча, Власич остановился.
— Это ты? — сказал он и улыбнулся. — Ну, вот и хорошо.
— Да, приехал, как видишь… — тихо проговорил Петр Михайлыч, стряхивая с себя дождь обеими руками.
— Ну, вот и ладно. Очень рад, — сказал Власич, но руки не подал: очевидно, не решался и ждал, когда ему подадут. — Для овсов хорошо! — сказал он и поглядел на небо.
— Да.
Молча вошли в дом. Направо из передней вела дверь в другую переднюю и потом в залу, а налево — в маленькую комнату, где зимою жил приказчик. Петр Михайлыч и Власич вошли в эту комнату.
— Тебя где дождь захватил? — спросил Власич.
— Недалеко. Почти около дома.
Петр Михайлыч сел на кровать. Он был рад, что шумел дождь и что в комнате было темно. Этак лучше: не так жутко и не нужно собеседнику в лицо смотреть. Злобы у него уже не было, а были страх и досада на себя. Он чувствовал, что дурно начал и что из этой его поездки не выйдет никакого толку.
Оба некоторое время молчали и делали вид, что прислушиваются к дождю.
— Спасибо, Петруша, — начал Власич, кашлянув. — Я очень благодарен тебе, что ты приехал. Это великодушно и благородно с твоей стороны. Я это понимаю и, верь мне, ценю высоко. Верь мне.