Тьма в полдень   ::   Слепухин Юрий Григорьевич

Они не ложились под огнем, бежали в рост, только пригнувшись,словно от ветра, и уже без бинокля видны были их обезумевшие лица с разинутыми, перекошенными ртами, засученные по локоть рукава, заткнутые за пояса гранаты.

На этот раз им удалось прорваться к линии траншей. Их добивали уже здесь, в полузасыпанных ходах сообщения, в развороченных блиндажах, в молчаливом озверении рукопашного боя. Сергей тоже дрался с кем-то – в памяти остался лишь тошнотворный запах чужого пропотевшего мундира и тот момент, когда ему удалось наконец, изрезав себе (как после оказалось) всю ладонь, выломить штурмовой нож из руки немца. Дальше шел в памяти милосердный провал, он знал, что потом это все равно вспомнится, и не сразу, а по частям, во всех подробностях, но пока этого не было. Пока все было тихо и опустошенно; как всегда бывает после атаки.

Медленно, устало волоча ноги в ставших пудовыми сапогах, обошел он свое хозяйство. Раненых уже снесли в укрытие, там их перевязывала санинструкторша; в сторонке, прикрытые шинелями, лежали тихой шеренгой убитые, там же, отдельно, поскладывали и немцев. Солдаты занимались обычными делами: копали, подтесывали, ладили бревно – подпереть просевший накат, жевали сухари, курили, обессиленно привалившись к стенке траншеи.

Короткий покой затишья стоял над передним краем. Сергей поднялся наверх, сел на краю полуобвалившейся стрелковой ячейки. Горячий ветер гнал низкие клубы дыма, севернее – у Березовки, что ли, часто и гулко хлопали танковые пушки, там еще шел бой.