Тайга   ::   Шишков Вячеслав

Вспоминает грехи свои, вспоминает Любочку, товарищей, брата, всех врагов, хочет всех обнять, простить, - но все не так выходит, не по-настоящему, не сердцем молится - устами, а сам о другом думает, говорит слова и не может понять какие: душа другим занята, другое видит, неясное и расплывчатое. Вот оно надвигается, как из-за гор туча, гнетет.

- Богородица, - шепчет Антон и стукает лбом в землю.

И долго лежит, прислушиваясь, не готова ль к слезам душа.

Политик спит, а те трое играют в карты. Ванька всех удалей орудует. Ему карта валом валит. Дед сердится, Тюля тоже. А Ванька всякий раз, как только дед опасливо клал на кон карту, широко замахнувшись и крякнув, бил своей.

Тюля играл вяло, путал масти, валета называл "клап", даму - "краля".

Ванька острил над ним:

- Эй ты, шестерки козыри!.. Сдавай.

Ванька целую кучу медяков выиграл. Тюля из своих лохмотьев все вытаскивал зашитые пятаки, гривенники и двугривенные и смотрел с тоской, как Ванька складывает медяки стопочкой, а серебро за щеку, в рот.

- Портки заложил, рубаху в гору! - крикнул весело Ванька, ставя карту.

- Бита! - с размаху хлестнул дед тузом.

- А у меня фаля! - подпрыгнул Ванька, показав даму пик, и загреб все деньги.

В это время выросла над срубом чья-то голова в шапке и торчащий ствол ружья.

- Здорово, - сказала голова.

- Здорово, - ответил за всех дед. - Ты что, пастушок, что ли?

- Да...

- Сколько получаешь?

- Сколько получаю, столько и пропиваю...

- Х-хе... удалой ты парень, - пошутил дед.