JК
Тайна Мертвого озера :: Козлов Вильям Федорович
Страница: 112 из 120 — Леща руками? Такого я еще не видел! — Он приподнял подсачок с тяжело ворочавшейся рыбиной: — Два килограмма потянет! Везунчик ты, Паша!
Мокрый, взъерошенный Павел Петрович сидел на корме и счастливо улыбался, — оказывается, рыбалка не менее азартное дело, чем охота! Пучеглазый лещ ворочал темными глазами, в которых отражалось солнечное небо, раскрывая вытянувшийся в трубочку рот с маленькими белыми отростками на губах.
Вчера мирная рыбалка, а сегодня опасная охота на жестокого и вероломного врага… Вправе ли он подвергать опасности Васю Ершова?
— Можешь на меня рассчитывать, Паша, — будто прочитав его мысли, сказал тот. — Моего родного деда в Клинах фашисты из автомата застрелили…
— Только будешь делать все так, как я скажу, — предупредил капитан. Что придется делать, он и сам еще не знал, но то, что «граф» в обговоренное с Лепковым время не приехал на пасеку, было ясно. И это тревожило Павла Петровича.
— Кто бы подумал, что Кузьма враг? — покачал головой Ершов. — У него же партизанская медаль.
— От немцев за предательство он также получил медаль.
— А этот «граф»? Зачем сюда приехал?
— Наверное, не для того, чтобы взглянуть на Мертвое озеро, где он утопил двадцать пять душ партизан, — сказал капитан. — Лепков говорит, что у него там что-то спрятано.
— Клад?
— Сколько еще до озера? — спросил Шорохов, уж который раз взглянув на часы.
— Минут десять езды, — ответил Ершов.
— Останови машину, — попросил капитан.
Тот послушно притормозил у толстой осины с ободранным с одной стороны стволом. На этом месте древесина покраснела.
— У него парабеллум и уйма патронов, живым он вряд ли сдастся, — решительно заговорил Павел Петрович. — Ты останься здесь, а я поеду дальше…
— Паша, родной! — взмолился Ершов, не вылезая из кабины.
Мокрый, взъерошенный Павел Петрович сидел на корме и счастливо улыбался, — оказывается, рыбалка не менее азартное дело, чем охота! Пучеглазый лещ ворочал темными глазами, в которых отражалось солнечное небо, раскрывая вытянувшийся в трубочку рот с маленькими белыми отростками на губах.
Вчера мирная рыбалка, а сегодня опасная охота на жестокого и вероломного врага… Вправе ли он подвергать опасности Васю Ершова?
— Можешь на меня рассчитывать, Паша, — будто прочитав его мысли, сказал тот. — Моего родного деда в Клинах фашисты из автомата застрелили…
— Только будешь делать все так, как я скажу, — предупредил капитан. Что придется делать, он и сам еще не знал, но то, что «граф» в обговоренное с Лепковым время не приехал на пасеку, было ясно. И это тревожило Павла Петровича.
— Кто бы подумал, что Кузьма враг? — покачал головой Ершов. — У него же партизанская медаль.
— От немцев за предательство он также получил медаль.
— А этот «граф»? Зачем сюда приехал?
— Наверное, не для того, чтобы взглянуть на Мертвое озеро, где он утопил двадцать пять душ партизан, — сказал капитан. — Лепков говорит, что у него там что-то спрятано.
— Клад?
— Сколько еще до озера? — спросил Шорохов, уж который раз взглянув на часы.
— Минут десять езды, — ответил Ершов.
— Останови машину, — попросил капитан.
Тот послушно притормозил у толстой осины с ободранным с одной стороны стволом. На этом месте древесина покраснела.
— У него парабеллум и уйма патронов, живым он вряд ли сдастся, — решительно заговорил Павел Петрович. — Ты останься здесь, а я поеду дальше…
— Паша, родной! — взмолился Ершов, не вылезая из кабины.