Тайная любовь княгини   ::   Сухов Евгений

Глинский уже подбирал кафтан, в котором явится на двор к Василию Ивановичу, чтобы из рук государя получить права на Смоленск, когда дверь стольной комнаты распахнулась и на пороге предстал дьяк [12] Боярской Думы.

— Боялся не застать тебя, князь, — тихим голосом произнес статный молодец. — Государь наш грамоту тебе отписал.

— Что в ней? — спросил Михаил Львович, предчувствуя недоброе.

— В ней-то… — Дьяк по-хозяйски расселся на скамье. — Хм… отписано. Смоленск русским градом был, русским градом и впредь пущай останется. У Михайло Глинского земель и без Смоленской волости предостаточно. Кто знает — отдашь ему Смоленск, а потом силой назад забирать придется.

Михаил Львович поморщился, но обиду сумел проглотить молча.

Дьяк черпнул ковшиком прохладный квасок из огромной бадьи и важно продолжал:

— Государь повелел тебе быть немедля в Москве. В санях шуба новая лежит, государь пожаловал тебе за старание. Тебе она, князь, кстати будет — твоя-то хоть и дорогая, но молью на локтях побита.

— Передай, дьяк, государю Василию Ивановичу, что я рад буду принять любой его подарок.

Вечером, когда гонец уехал в Москву, Михаил Львович долго разглядывал государев гостинец — красивую соболиную шубу. Вдосталь полюбовавшись тонкой скорняжной работой, он бросил подарок в полыхающую топку.

— Захар! — позвал князь своего верного слугу.

— Я здесь, господин, — мгновенно явился холоп на строгий голос Глинского.

— Ты можешь сказать, что я был несправедлив к тебе?

— Нет, господин, — кротко улыбнулся отрок.