Тайная любовь княгини   ::   Сухов Евгений

— Что же ты меня у порога держишь, князь, или, может быть, государыню видеть не рад?

— Елена Васильевна! Да что же ты такое говоришь! Только возжелай, и я для тебя весь двор коврами устелю!

Многочисленная челядь Оболенского даже не взглянула на гостью. Ни платьем, ни обувкой, ни чем иным невозможно было угадать в ней великую княгиню.

— Как же ты, голубица моя, из клетки своей золотой выпорхнула? — попытался пошутить Иван Федорович.

— Сказала Василию Ивановичу, что молиться пошла, вот он меня с девками и отпустил.

— А девицы-то где? — не на шутку перепугался Овчина.

— Что ж ты так, князь, заполошился? Иль мила тебе не я, а мои девицы?

— Не о том ты говоришь, государыня. Девки как бы на тебя напраслину не возвели.

— Ах, вот ты о чем! Не стоит тебе переживать, князь, мои девки лучше языка лишатся, чем худого о своей государыне станут молвить. Господи, кто бы мог подумать, что блудницей начну к боярам своего мужа шастать, — вздохнула великая княгиня, сбрасывая одежду.



МЕЖНЯК



Василий был большим знатоком леса и любил забавляться тем, что токовал глухарем. Да так ладно у него это получалось, что на его пение слеталось немало самочек.

Сейчас государь наблюдал за межняком — птицей скверной и драчливой, плодом греховной любви тетерева и глухарки. От родителя своего он отличался крупным телом, от матушки — более светлым пером. Редко приживалась эта птица в стае и обычно напоминала пасынка у недоброй мачехи.