JК
Тайная военная разведка и борьба с ней :: Батюшин Николай Степанович
Страница: 272 из 297В лагере начали налаживаться более серьезные отношения с нашими соседями слева — юнкерами Николаевского Кавалерийского училища, где традиционное цуканье юнкеров вошло в строгую систему воспитания; искоренить это цуканье не удавалось даже таким волевым начальникам как генерал Плеве. По-видимому в отношении названных училищ находила себе оправдание французская пословица — «крайности сходятся».
Вышеочерченная обстановка в стенах училища сделала то, что через 2-3 месяца грань между юнкерами-кадетами и юнкерами со стороны или «штрюками», как нас называли, безболезненно стерлась, и к Рождеству Христову мы представляли собой уже однородную юнкерскую массу, сильную корпоративной спайкой и не особенно тароватую при этом на свойственные 17-летнему возрасту шалости.
Сознательная немелочная дисциплина как-то сама собой входила в мою голову и возникала в непреоборимую в моем представлении стену между офицером и юнкером. Мне казалось теперь странным, как это юнкер, получивший замечание на улице от незнакомого ему офицера, должен был вернуться к своему офицеру и доложить об этом -в ожидании соответствующего за то наказания.
Меня не удивил впоследствии и такой факт, имевший место в лагере, где нам разрешалось кататься на лодках училищной флотилии по Дудергофскому озеру, но не заезжать в камыши для флирта с дачницами и по сигналу с береговой мачты возвращаться в бурную погоду домой. Однажды это приказание не было исполнено одним юнкером, лодка при сильном волнении перевернулась и его полуживым вытащили из воды; когда он выздоровел, все же на него было наложено очень строгое наказание.
Вышеочерченная обстановка в стенах училища сделала то, что через 2-3 месяца грань между юнкерами-кадетами и юнкерами со стороны или «штрюками», как нас называли, безболезненно стерлась, и к Рождеству Христову мы представляли собой уже однородную юнкерскую массу, сильную корпоративной спайкой и не особенно тароватую при этом на свойственные 17-летнему возрасту шалости.
Сознательная немелочная дисциплина как-то сама собой входила в мою голову и возникала в непреоборимую в моем представлении стену между офицером и юнкером. Мне казалось теперь странным, как это юнкер, получивший замечание на улице от незнакомого ему офицера, должен был вернуться к своему офицеру и доложить об этом -в ожидании соответствующего за то наказания.
Меня не удивил впоследствии и такой факт, имевший место в лагере, где нам разрешалось кататься на лодках училищной флотилии по Дудергофскому озеру, но не заезжать в камыши для флирта с дачницами и по сигналу с береговой мачты возвращаться в бурную погоду домой. Однажды это приказание не было исполнено одним юнкером, лодка при сильном волнении перевернулась и его полуживым вытащили из воды; когда он выздоровел, все же на него было наложено очень строгое наказание.