Водоворот чужих желаний   ::   Михалкова Елена

Николай отродясь ничего не вырезал и не замечал за собой таких способностей, но в это утро в него словно вселилось что-то: он чувствовал дерево, и ему казалось, что нож сам движется в его руках. Он знал, где нужно снять слой толще, а где тоньше, как провести линии, чтобы появились очертания лица. Николай видел, что кукла получается грубоватой, что нос еле намечен, а глаза, наоборот, чрезмерно усилены, вырезаны глубокими провалами – но это было не важно. Самое главное, что в фигурке начало проступать сходство с ночной красавицей, и с каждым движением руки оно становилось все явственней.

Николай пропустил обед, отмахнувшись от жены – сейчас он воспринимал ее как почти незнакомую назойливую бабу, мешающую закончить фигурку, – никак не отреагировал на появление Мишки Левушина, пришедшего разузнать, как дела у приятеля. Николай краем уха слышал доносившиеся до него отголоски скандала – Фаина визгливо выговаривала Левушину что-то об алкоголиках и смерти под забором, – но они задевали Хохлова не больше, чем гавканье собак через пять дворов. Единственное, что имело значение, – фигурка в его руках. Она оживала. Линии ее тела были почти совершенны. Он чувствовал, что получается то, что должно получиться, и его охватывало странное ощущение счастья и тоски одновременно.

К вечеру он закончил. И первый раз за весь день поднял голову, огляделся вокруг.

Солнце садилось, и от деревьев протянулись длинные тени. Вдалеке на дороге мычали коровы, и слышалось пощелкивание кнута Васьки-пастуха.

– Коров гонят… – протянул Николай.