Так держать, Дживз!   ::   Вудхауз Пэлем Гринвел

Выслушав моё сообщение, он по меньшей мере должен был бы мне посочувствовать, и я собрался сурово с ним поговорить, когда дверь открылась, и в комнату, хромая на обе ноги, вошёл Тяпа. Поверх формы на нём был ульстер, и, честно признаться, я удивился, что он решил нанести мне визит вместо того, чтобы прямиком отправиться в ванну. Оглядевшись по сторонам, Тяпа с жадностью уставился на поднос.

— Виски? — хрипло спросил он.

— С содовой.

— Принеси мне бокал, Дживз, — сказал Тяпа. — Полный.

— Слушаюсь, сэр.

Пошатавшись из угла в угол, Тяпа подошёл к окну и уставился в сгустившиеся сумерки, а я вдруг обратил внимание, что с ним творится что-то неладное. Когда на парня нападает хандра, это всегда видно по его спине. Он горбится, знаете ли. Одним словом, сутулится. Сгибается под тяжестью душевных мук, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Что у тебя стряслось? — спросил я.

Тяпа рассмеялся замогильным смехом.

— О, ничего особенного. Моя вера в женщин умерла, только и всего.

— Умерла?

— Окончательно и бесповоротно. Все женщины — ничтожества, Берти. В будущем они вымрут как класс. Я их презираю. Они прыщи на теле человечества.

— Э-э-э, и твоя Догбишь тоже?

— Её зовут Долглиш, если тебя это интересует, — сухо произнёс Тяпа. — И, чтобы до конца удовлетворить твоё любопытство, скажу, что она хуже их всех.

— Старина!

Тяпа отвернулся от окна. Лицо у него было осунувшимся. Образно говоря, измождённым.

— Знаешь, что, Берти?

— Что?

— Она не пришла.

— Куда?

— На стадион, дубина стоеросовая.

— Не пришла на стадион?

— Нет.