Таня Боборыкина и Парад Победы   ::   Рощин Михаил Михайлович

Мама ухитрилась в эту пору родить сестренку, назвала ее странным именем Инга. Где-то вычитала, или пьеса, что ли, была с таким названием. "Нет, Инга!" - отметала все возражения. Уж если она чего хотела - быть посему, а не хотела - на козе не объедешь...

Помню, мы поехали с отцом в роддом, что стоял на какой-то крутой спуск к морю - улице.

Мама вышла на крыльцо опять худая и стройная, в одной из своих шляпок /любила шляпки/, круглой, с бортиками, по фасону белых шапочек, что носили матросы в американском флоте. За мамой медсестра в белом вынесла сверток, перевязанный розовой с бантом лентой. Передала в подставленные руки отцу. "Поцелуй сестренку!" - сказала мне. Я не любил поцелуев, не понимал, что такое сестренка, ткнулся в окошечко в одеяле, откуда глядело мелкое красное личико с черными глазками. И что-то опять случилось во взрослом мире, дядя Саша приезжал, они с отцом проговорили до полуночи. После этого отец ушел с завода, где работал не "помощником младшего дворника", а небольшим начальником, и уехал в Ленинград, на учебу, поступать в Промакадемию.

После его отъезда три подруги, мама, Шура и Женя, чаще стали куда-то ездить, ходить, нарядные и душистые, превеселые. Собирались и у нас, ожидали гостей. Приезжал редкий в ту пору автомобиль, черный, лакированно и никелированно сверкающий "линкольн" с огромными фарами, - все дворовые мальчишки сбегались трогать руками стекла, дверцы, фары.