Тапёр из блинной на Монмартре   ::   Орти Виктория

Внезапно объявилась Софа. Она теперь называлась Софи, была израильтянкой пятилетней выдержки. Похудевшая и громкая, ничем не напоминала толстую Софу в мятом школьном переднике. Ну, разве что очками.

Софи рассказала Алиске про то, что все мужики - сволочи, особенно русские - инфантилы и паразиты, что израильского мужика, если не военный, тоже похвалить не за что, вечно штаны ниже ж... сползают, что она только и знает - бегать от женатых мудил, а они всё норовят за задницу ухватить, короче - плюнуть и растереть. Забыть и не вспомнить даже на смертном одре.

На этом и сошлись. Алиска повеселела и купила губную помаду от какого-то то ли круатье, то ли кутерье, то ли кутерме... Подстриглась и подрезала юбку, благо весна уже полностью утвердилась в роли хозяйки, одела петербужанок в легкие кофточки и туфли весёлых расцветок, придала взглядам недвусмысленную легкомысленность.

Софка приехала на три недели, поэтому они, прихватив Женечку, прогуливались по старым кварталам Города, разглядывая робкие почки на кустах и деревьях, галантерейный и обувные витрины, облезлых нимф и престарелых гераклов, возлежащих где не лень. Забегали в кафешки, заказывали кофе с мороженым, эклеры и сидели, обалдевая от собственной свободы на фоне спешащих прохожих.

В один из таких вечеров Алиска, задиристо хохотнув, сказала Девочки, а я уезжаю. На три месяца. В Париж.