Война крыш   ::   Словин Леонид

Служба безопасности «Пеликана» ежедневно сопровождала его в институт, а потом домой.

— Он должен был ждать у проходной. Как обычно. Они его не нашли. Вроде с кем-то уехал. Не звонил тебе?

— Нет.

— Я думающего увезли…

— Господи, только не это!

Через несколько минут на телефон Воловца позвонил неизвестный:

— Своего брата хочешь видеть?

— Кто это?

— Не важно. Готовь полмиллиона баксов. Я вечером позвоню.

Если Воловец еще кого-то любил в этой жизни, это были его близкие — мать, отчим, сводный брат…

Последнее, что осталось.

Воловец не был судим. Биография его была внешне проста.

На студии он считался крепким директором картины. У него было полно корешей. Умел пить. Почему и попал в Госкино СССР.

Был дважды женат. Оба раза неудачно. Последняя его жена — актриса — играла в театре в Киеве.

В Киеве же рос его сын, школьник, воспитанный тешей. Говоривший на украинской мове.

Время от времени Воловец бросал все, летел в Киев.

В сущности, сам он был прост, предсказуем.

Сводный брат ничем не напоминал его — крутого, огромного, необузданного, сильного.

Застенчивый, внезапно вытянувшийся, тонкошеий, брат вращался в другом мире. Они бренчали на гитарах в подъезде, спорили — существует ли дружба между мальчиками и девочками или все исчерпывается сексом. Брат сдал по-честному в МВТУ и прошел.

Ездил в институт на трамвае, пока старший брат не счел это рискованным.