JК
Темные источники (Трилогия о маленьком лорде - 2) :: Борген Юхан
Страница: 43 из 393Это помогло. Спасительная уверенность возвратилась.
- Может статься, - небрежно обронил он. - Отец так привязан к старым вещам. - Он вдруг повернулся лицом к приятелю, и глаза его стали похотливыми. - А я-то думал, ты купил цветы для красотки, с которой всюду ходишь, - сказал он.
Вилфреда передернуло. Убожество мужских чувств, скрытых личиной дружбы, давно уже не удивляло его, но наводило на него тоску, безграничную тоску, как, впрочем, всякая попытка влезть ему в душу со стороны друзей и вообще мужчин. Теперь он мог в два счета и навсегда стереть в порошок этого трагикомического выскочку. Он знал, что довольно слова или взгляда, чтобы его раздавить, потому что расхрабрившаяся личность завела малыша Андреаса, того самого, у кого руки были в бородавках, а уши в чернилах, на такой тонкий лед, что он, того и гляди, проломится - будь ты хоть десять раз орел, Эрн!
- Твой отец очень любил свою качалку, - вместо этого сказал Вилфред.
И в эту же секунду Андреас задрожал, готовый вспыхнуть, чуть ли не ударить. Ноздри у него раздувались. Вилфред принудил себя смотреть на них. И на уголки губ. Бесцветные губы на слишком бледном лице, слишком короткое расстояние между ртом и носом. Теперь можно его сокрушить. А еще лучше усугубить его неуверенность. Вилфред забавлялся.
- Тебе надо бы отпустить бороду, - сказал он. - Тебе пойдет.
И снова в Андреасе произошла перемена. Яркий румянец залил его лицо. Он истерически расхохотался.
- Может статься, - небрежно обронил он. - Отец так привязан к старым вещам. - Он вдруг повернулся лицом к приятелю, и глаза его стали похотливыми. - А я-то думал, ты купил цветы для красотки, с которой всюду ходишь, - сказал он.
Вилфреда передернуло. Убожество мужских чувств, скрытых личиной дружбы, давно уже не удивляло его, но наводило на него тоску, безграничную тоску, как, впрочем, всякая попытка влезть ему в душу со стороны друзей и вообще мужчин. Теперь он мог в два счета и навсегда стереть в порошок этого трагикомического выскочку. Он знал, что довольно слова или взгляда, чтобы его раздавить, потому что расхрабрившаяся личность завела малыша Андреаса, того самого, у кого руки были в бородавках, а уши в чернилах, на такой тонкий лед, что он, того и гляди, проломится - будь ты хоть десять раз орел, Эрн!
- Твой отец очень любил свою качалку, - вместо этого сказал Вилфред.
И в эту же секунду Андреас задрожал, готовый вспыхнуть, чуть ли не ударить. Ноздри у него раздувались. Вилфред принудил себя смотреть на них. И на уголки губ. Бесцветные губы на слишком бледном лице, слишком короткое расстояние между ртом и носом. Теперь можно его сокрушить. А еще лучше усугубить его неуверенность. Вилфред забавлялся.
- Тебе надо бы отпустить бороду, - сказал он. - Тебе пойдет.
И снова в Андреасе произошла перемена. Яркий румянец залил его лицо. Он истерически расхохотался.