Тень Ирода (Идеалисты и реалисты)   ::   Мордовцев Даниил Лукич

— Это — к смерти царевича, — сказал Варсонофий. — Я помню это. Тогда, в конце апреля, привезли Афросиньюшку из Неаполя, потом пытали ее, а к Петрову дню царевича и ее, голубушки, не стало.

Разговор был прерван девочкой, дочерью Лебедки, которая вбежала в комнату и бросилась к Варсонофию.

— Ах, дедушка! — лепетала она. — Меня батя хочет отдать замуж.

— Что ж, пора, — отвечал улыбаясь старик и любовно гладя ребенка.

— Нет, дедушка, не пора, я не хочу.

— А чего ж ты хочешь?

— Я в пустыню хочу.

— Вот как! Раненько.

— Я не теперь, дедушка, а через год, когда буду большая.

— Ну, тогда как раз впору.

— Да еще в Киев хочу, в пещеры, в Бар-град, в Ерусалим.

Пока девочка болтала, Лебедка увидел кого-то в окно, сказал:

— Зачем это нелегкая несет Орлова, денщика царского? Претит он мне.

— Не орел, а ворон, — вставил Варсонофий, — на падаль каркает.

Левин побледнел. Он вспомнил Киев, Оксану... «Так вот кто отнял мою Оксану... и не для себя, а чтоб живую в гроб уложить... Упыри кругом, упыри, кровопийцы, скорей бы подальше от них», — пробегало у него по мозгу и по сердцу.

Вошел Орлов и, не поклонившись никому, сказал, обращаясь к Лебедке:

— Отец Никифор! Царь государь Петр Алексеевич и светлейший князь приказали тебе завтра же прислать к князю гренадерского конного полку капитана Левина. Слышал?

— Слышал и исполню волю цареву и приказ светлейшего.

Орлов ушел.