Страница:
60 из 305
Один из калик, ветхий, но коренастый старик с сросшимися бровями, чуть не уронил при этом неожиданном возгласе своего посоха и невольно остановился. Остановился и его товарищ с поводырем.
— Здорово, Захар! — повторился возглас.
К каликам подошел Левин и стал около старшего из них. Калика страшно ворочал зрачками слепых глаз и переминался на месте.
— Здравствуй, кормилец, как те назвать, не знаю, — сказал он нерешительно, — слепенький вить я, ни синь-пороху не вижу.
— Знаю, знаю, — отвечал Левин. — А давно я тебя не видал.
— Да ты сам-то кто же изволишь быть, родименький?
— Угадай.
Слепец задумался и, беззвучно шамкая что-то, только разводил руками.
— Нету-ти, отец родной, не угадаю — где, чаю, угадать кого слепому на чужой стороне?
— Да как ты сюда попал?
— В Киев тоже, кормилец, идем — к угодничкам.
— А из села Левина давно? В Пензе были?
Калика даже об полы руками ударился и замотал головой, бормоча: «Богородушка-матушка, надоумь... Микола угодник, осени...» — А Левин, улыбаясь, продолжал доправлять свой допрос:
— А что поделывают ваши бары — Левины, Герасим Савич да Василий Савич?
Калика спохватился: «Ах, батюшка-барин, Василь Савич! Как вас Бог милует? Как это вы из-за моря-то в Харьков попали? У нас сказывали, будто вас с немецкую веру раскрестили и за море услали».
— Нет, Бог миловал.
|< Пред. 58 59 60 61 62 След. >|