Страница:
7 из 305
Палка служила для защиты от собак и для измерения глубины ручьев и речек, через которые каликам перехожим часто приходилось переходить вброд. Они шли гуськом. Передний из них держал руку на плече поводыря-мальчика, задний — на плече переднего.
— Народу-то, народу, Господи! — шептала первая богомолка, та, что сокрушалась о царевиче.
— Народно — что говорить... со всего ведь российского государствия, аки пчелы... потому — чуют последних времен приближение, — тихо отвечал старик, который говорил, что «он людей печатать будет своей печатью».
Пение калик перехожих было покрыто вдруг церковным пением, раздавшимся в ограде лавры. Это братия провожала царевича.
— Идет, идет! — пронесся говор по толпе. Калики остановились как вкопанные. Капитан окинул взором своих драгун, толпу и вскочил на лошадь, которую держал под уздцы один из солдат.
Показался царевич. На лице была все та же усталость, вдумчивость какая-то, робость.
Вдруг неизвестно откуда выполз из толпы старик в очках, в подьяческом, затасканном платье и на коленях подполз к царевичу, держа обеими руками на голове какую-то бумагу. Царевич остановился, почти попятился назад.
— Кто ты? — тихо спросил царевич.
— Нижайший и подлейший раб вашего царского величества, приказу артиллерии подьячей Микишка Бортнев.
— В чем твое челобитье? — спросил царевич.
|< Пред. 5 6 7 8 9 След. >|