Тень Курска, или Правды не узнает никто   ::   Переяслов Николай

- Значит, опять расстаемся? - потупилась перед моим выходом издома Ленка.

- Ничего не поделаешь, - пожал я плечами. - Такая работа.

- Да, я понимаю. Просто...

- Ты что-то хотела сказать?

- Да, - кивнула она головой, пряча еле сдерживаемые за ресницами слезы. - А впрочем... Ладно. Узнаешь потом, как вернешься... Только постарайся хоть на этот раз не пропадать дольше, чем на полгода, - и, не сдержавшись, всхлипнула и уткнулась мне в грудь лицом.

- Ну вот, - растерялся я, чувствуя, как мне вдруг стремительно перехотелось куда бы то ни было ехать. - Ну... ну перестань, пожалуйста, а то я сейчас тоже раскисну. А мне надо быть в форме...

- Хорошо, - покачала она головой. - Я перестану. Только ты уж не исчезай надолго, а то я больше не выдержу.

- Договорились, - сказал я, целуя её на прощание, а минут пятнадцать спустя уже мчался в вагоне метро к началу своего нового этапа жизни и журналистской деятельности.

Впрочем, первый "командировочный" репортаж я написал ещё не вылетев из Москвы, в здании центрального аэровокзала, где, разговорившись со случайным соседом по залу ожидания, узнал, что он работает инженером одного из северодвинских заводов, на котором превращают в металлолом отходившие свой срок подлодки. Заметка называлась "140 субмарин распилят на части" и имела всего несколько строчек объема:

"До конца восьмидесятых годов Северодвинск вполне справедливо считался российский центром атомного судостроения. А вот сегодня его можно смело переименовать в центр утилизации.