Тень Курска, или Правды не узнает никто   ::   Переяслов Николай

Лодка рассчитана на глубину до восьмисот метров, каково-то оно там, в эдакой бездне? От одной мысли об опускании на такую глубину мне становилось не по себе. Тем более, что, по словам нашего лодочного замполита Огурцова, "выйти в море и погрузиться может любой дурак, а вот всплыть и возвратиться - только настоящий подводник".

Моряцкие шутки вообще не переставали поражать меня своей жесткой неэстетичностью. Ну, например, такие. Вопрос: "Когда военный моряк бывает человеком?" - Ответ: "Когда он падает в воду и подается команда: "Человек за бортом!" Или: "Какая пробоина для корабля самая опасная?" - "Самая опасная пробоина на корабле - это дыра в голове командира", и тому подобные. Хотя я, конечно, и понимал, что этот их слегка "черноватый" юмор обусловливался не благоприобретенными садистскими наклонностями моряков-подводников, но самими условиями их службы. Как сказал когда-то герой-подводник Магомет Гаджиев: "На подводной лодке или все побеждают, или все погибают", - так что стоит ли удивляться, что юмор этих людей постоянно вертится вокруг темы возможной гибели? Шутки подводников рождаются вовсе не для хохмы - это их тайные формулы выживания, облаченные ради лучшего запоминания в одежды смеха. "Удвоим тройную бдительность". "За пять минут до катастрофы - разбудить". "Если лейтенант всё знает, но ещё ничего не умеет, то старики всё умеют, но уже ничего не знают". Или же абсолютно конкретное: "Да, ты очень хороший парень! Но на корабле - нет такой должности..."

Совершенно другой характер носило флотское остроумие в советские времена.