JК
Тень Курска или Правды не узнает никто :: Переяслов Николай
Страница: 325 из 348Миллионы воров и душегубов, убийц и казнокрадов, бюрократов и партократов сгинули, исчезнув не только из реальной жизни, но и из людской памяти, а святые Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский и весь многочисленный сонм православных мучеников, праведников и чудотворцев продолжают существовать в вечности, не только не стираясь из нашей памяти, но и постоянно подтверждая факт своей вечной жизни оказываемой нам по нашим молитвам помощью!
Опыт святых старцев и иноков показывает, что чем больше человек находится в молитве, тем менее властно над ним время. Ведь молитва — это не что иное как процесс единения человека с Богом, это, может быть, то наше, едва ли не единственное состояние, где нет греха, а значит — нет и времени. Пребывая в молитве, мы словно бы возвращаем себя в условия существования вечного Рая и выпадаем из системы греховных координат нашей земной жизни.
(Правда, аналогичные «выпадания» из времени сопутствуют иногда, помимо глубокой молитвы, ещё процессу созерцания природы, а также занятиям искусствами и, как теперь выражаются, любовью, но это уже просто сходные состояния…)
Вот — примерные «тезисы» тех размышлений, которые подспудно овладевали мною, когда я из ночи в ночь выходил в опустевшую кают-компанию и, становясь перед ликом Николая Чудотворца, рядом с которым я прикрепил купленную мной накануне своей затянувшейся командировки иконку Божией Матери «Курская» (на днях обнаружившую себя за обложкой моего паспорта), начинал словно бы на «автопилоте» читать почти не воспринимаемые разумом слова акафиста:
«…Разум неразуменный вразумляя о Святей Троице, был еси в Никеи со святыми отцы поборник исповедания православныя веры: равна бо Отцу Сына исповедал еси, соприсносущна и сопрестольна, Ариа же безумнаго обличил еси. Сего ради вернии научишася воспевати тебе: Радуйся, великий благочестия столпе; радуйся, верных прибежища граде.
Опыт святых старцев и иноков показывает, что чем больше человек находится в молитве, тем менее властно над ним время. Ведь молитва — это не что иное как процесс единения человека с Богом, это, может быть, то наше, едва ли не единственное состояние, где нет греха, а значит — нет и времени. Пребывая в молитве, мы словно бы возвращаем себя в условия существования вечного Рая и выпадаем из системы греховных координат нашей земной жизни.
(Правда, аналогичные «выпадания» из времени сопутствуют иногда, помимо глубокой молитвы, ещё процессу созерцания природы, а также занятиям искусствами и, как теперь выражаются, любовью, но это уже просто сходные состояния…)
Вот — примерные «тезисы» тех размышлений, которые подспудно овладевали мною, когда я из ночи в ночь выходил в опустевшую кают-компанию и, становясь перед ликом Николая Чудотворца, рядом с которым я прикрепил купленную мной накануне своей затянувшейся командировки иконку Божией Матери «Курская» (на днях обнаружившую себя за обложкой моего паспорта), начинал словно бы на «автопилоте» читать почти не воспринимаемые разумом слова акафиста:
«…Разум неразуменный вразумляя о Святей Троице, был еси в Никеи со святыми отцы поборник исповедания православныя веры: равна бо Отцу Сына исповедал еси, соприсносущна и сопрестольна, Ариа же безумнаго обличил еси. Сего ради вернии научишася воспевати тебе: Радуйся, великий благочестия столпе; радуйся, верных прибежища граде.