Тень и источник   ::   Гергенрёдер Игорь

Вскоре Тик привёл Слотова в Gorki-Theater на репетицию любовной сцены. Детлеф, быстро подойдя, едва поздоровался с гостями и поспешно вернулся к актёрам, которые молча внимали тому, что он им толковал. Вячеслава Никитича пробрал зуд от сходства молодого актёра с прототипом. Репетиция началась, и Слотов восторженно забылся, видя школьника с выпяченными губами. Это был никто иной, как он: весьма многим известный, а тогда угодливо-робкий перед мужчиной в набедренной повязке, которой служило полотенце. Осанистый актёр великолепно передавал влюблённость, совлекая с юнца рубашку, нежно проводя руками по его бокам сверху вниз, целуя пупок, берясь за трусики. Он говорил ему о таких вещах, как карьера и блага, которые может обрести любимый.

Вольфганг, зорко следя за сценой, шепнул Слотову о молодом актёре:

- Как выразителен! Ты заметил это скользнувшее в глазах… огонёк бесстыжести?

- Смеханец.

- Точно - смеханец! - прошептал Вольфганг.

После репетиции сказал:

- Образ удаётся, это цель! И я не принимаю то, будто пьеса - унижение России.

По его словам, немцы в полном умилении от героя. Влиятельная в Берлине персона, любящая напомнить о своей принадлежности к сексуальному меньшинству, обещала посмотреть одну из репетиций.

- Он, Детлеф и другие, - передал Тик, - уверены, что пьеса вызовет к России позитивный интерес.

Вячеслав Никитич хихикнул про себя. Его не очень трогало, будет или нет унижена Россия. Там он не имел бы того, что ему предоставила Германия.