Тень и источник   ::   Гергенрёдер Игорь

Тот в подробностях воссоздал две сцены, когда изрёк крамольные мысли, и поведал об угрызениях совести. Затем, доказывая открытость, признался, что, хотя всего и не помнит, допускал, вероятно, и другие высказывания, «которые можно понять как антисоветские». И опять написал о чувстве стыда и о раскаянии.

Работник КГБ встал у стола:

- Прочтите.

Вячеслав невольно вытер лоб тыльной стороной руки и стал читать неровным от волнения голосом. Выслушав, гэбэшник спросил отеческим тоном:

- Может быть, вы с чьих-то слов негативно высказывались?

Слотов, осунувшийся, скорбный, выдавил из себя «нет».

- Припомните и укажите всех, кто допускал высказывания с душком, - велел оперработник. - Скажите о вашем отношении к выезжающим. И напишите, что обещаете быть преданным Советской Родине, её идеалам. Советской - с большой буквы.

Вячеслав написал о сокурснике, который смеялся над песней «Партия - наш рулевой!» - говоря: «Знаю таких гнид - членов партии, - хо-хо!» Сообщил о соседе по комнате общежития: тот рассказал грязный анекдот про Ленина, Крупскую и Дзержинского. Посвятив несколько строк теме Родины, «которой по праву гордятся все советские люди», Слотов осудил себя за «недопонимание того факта, что покидающие страну заслуживают презрения». Заявив, что ныне они для него отщепенцы, заключил это уверением в своём советском патриотизме.

Оперработник, читая, сказал «ага» - по поводу двух фамилий - и стал расспрашивать о студентах, достав блокнот, записывая.