Тень и источник   ::   Гергенрёдер Игорь

- Ещё б вы для нас бегали! Все вместе сходим, - заявил Вальц.

Они отправились в «Лиру», вернулись с напитком в кабинет, и Вячеслав, напряжённо думавший, как незаметно подсунуть нужную тему, заговорил об очерке, о сборе материала для него на заводе ВЭФ.

- Сказали мне, конечно, о знаменитом суде, который у них во дворце культуры проходил…

- Суд над пособниками фашистов, в шестьдесят пятом году, - подхватил Куличов и стал критиковать заводское комсомольское собрание по случаю десятилетия суда. Газета напечатала отчёт с собрания, выступления некоторых участников. Александр проговорил со вздохом: - Всё по шаблону. Зверства предателей, гнев и возмущение советских людей… Я искал очевидца, который что-то своё бы рассказал, и зарёкся. - Порозовевший от выпитого, он добавил, слегка морщась, словно преодолевая неохоту: - Один ветеран, он Латвию освобождал и в сорок четвёртом был там, где всё случилось, сказал мне… творили.

- Творили! - повторил многозначительно Вальц.

Слотов догадался, о чём это. О произошедшем ему говорил отец, передавая услышанное от других лиц, не зная полной правды. Была же она такова. Когда Латвия осталась в тылу рвущегося на восток Вермахта, в её лесах, особенно в краю Латгалия, укрылось немало солдат и офицеров Красной Армии, отрезанных от своих. Латгальцы, которые к ним тёплых чувств не питали, записывались в самоохрану и помогали полиции и немцам вылавливать окруженцев. Но их нередко привечали в деревнях, чьи жители носили русские фамилии.