Тень орла   ::   Перес-Реверте Артуро

Жить 326-му линейному оставалось столько же, сколько Марии-Антуанетте после того, как в тюрьме Консьержери ее остригли. Тем не менее, услышав эти слова, Недомерок сунул подзорную трубу под мышкуй, нахмурясь, подпер кулаком подбородок.

Он всегда так делал, когда надо было удачно запечатлеться на гравюре или выиграть битву, и это движение всякий раз обходилось Франции тысяч в пять-шесть убитыми и ранеными.

— Надо что-то сделать для этих героев, — молвил он наконец. — Тютелькю!

— Я, ваше величество!

— Передай им приказ отступать — они заслужили себе почетное право на отход. Будет глупо, если их перебьют без цели и смысла… А вы, Клапан-Брюк, пошлите кого-нибудь из дивизии Разотри прикрыть их.

Генерал некоторое время не решался открыть рот, но вот наконец отважился:

— Ба-ба.., боюсь, ваше величество, что это невозможно.

— Невозможно? — И двенадцать ружейных стволов расстрельной команды не взглянули бы на генерала с меньшей приязнью, чем посмотрел на него император. — В моем лексиконе такого слова нет.

Клапан-Брюк, который был человек начитанный, хоть и генерал, потерянно возразил:

— Ма-ма.., могу па-па.., поклясться, ваше величество, что в словаре Французской Академии оно значится и значит «то, что не возможно».

— А я вам говорю: нет такого слова. — Глаза Бонапарта метали молнии.