Тень орла   ::   Перес-Реверте Артуро

Возведя очи горе, император минут десять богохульствовал на неведомом наречии — не иначе, как по-арамейски, — и никто не осмеливался прервать этот поток ругани. Он, вероятно, хотел знать, в чем же столь тяжкое прегрешение его, что Царь Небесный послал ему всех своих олухов, из которых воины — как из дерьма пуля, и сражения с ними можно только проигрывать.

— Надо что-то делать, — сказал он, наконец отведя душу, а дух — переведя. — Нельзя бросить этих храбрецов на произвол судьбы. Испанцы, не испанцы — если сражаются под моими знаменами, значит, это мои дети. А мои дети… — Тут он сделал паузу и, казалось, сквозь густую завесу дыма проник орлиным взором в происходящее на правом фланге. — А мои дети — это дети Франции.

Генералитет приличествующим случаю гулом выразил свое одобрение словам Недомерка. Ну, разумеется, дети Франции. Как верно! Блистательная игра слов. Истинно корсиканская тонкость. Бонапарт энергическим взмахом руки пресек эти изъявления восторга.

— Ну, какие будут предложения? — спросил он, обводя взглядом свиту. Штабные стали прокашливаться и делать жесты, долженствовавшие означать, что целый ворох предложений вот-вот слетит у них с языка. Ничего, однако, не слетело.

Когда император в последний раз задавал этот вопрос — помнится, дело было под Смоленском — генерал Кобель предложил «по-лисьи хитроумный охват противника с флангов». Осуществить этот замысел было поручено самому Кобелю, но по-лисьи хитроумный охват обернулся по-заячьи стремительным бегством.