Тень счастья   ::   Телешов Николай Дмитриевич

И вдруг, точно бросилась с башни, сразу все открыла ему, в двух словах.

А Синюхин к этому добавил спокойно:

- Мы не имели в виду вас обидеть.

В ответ Рыбаков только закрыл себе рукою глаза и еле внятно прошептал:

- Зачем вы мне это сказали?..

Потом он вдруг весь побелел, и только красное пятно выступило на одной щеке. Глаза загорелись. Он изо всей силы ударил по столу кулаком и закричал:

- Зачем вы мне это сказали!

Перед ним все точно рушилось, падало, лопалось, пропадало. Все вдруг разлетелось вдребезги, разнеслось вихрем. Ничего не было перед ним теперь. Только Зоя Егоровна да Синюхин глядели на него молча и беспокойно.

- Зачем вы мне это сказали! - крикнул он еще раз.

Бранное слово, готовое сорваться, замерло на языке.

Он отвернулся от них и ушел.

Дома он вынул из стола свою несгораемую шкатулку, взял оттуда деньги и письма Невидимки, потом затопил печку. Дров не было, и он развел огонь первой попавшейся книгой; ему уже ничего не было жалко.

Письма, которым так недавно он радовался, которые так недавно целовал, полетели скомканные в пламя, вспыхнули там и зашевелились, точно раненные смертельно, точно из них, как из живого тела, улетала чья-то душа... Потом взял тросточку и постукал по ним. Черные легкие хлопья взвились и полетели в трубу.

Так же мало-помалу он сжег и свои письма; бросил в огонь, наконец, и кредитный рубль, служивший печальным посредником.