Теофил Норт   ::   Уайлдер Торнтон

Позже вы услышите, как Генри Симмонс назовет его «лошадиным». Такие лица встречаются на фламандских и французских картинах пятнадцатого и шестнадцатого веков. Самое лестное, что можно было сказать о нем в 1926 году, это, что оно «аристократическое», — характеристика скорее оправдательная, чем лестная. Зато «корпус», как говорилось у нас, изголодавшихся солдат в форте Адамс, иначе — сложение, фигура, — был у нее бесподобный.

Можете вообразить мое удивление, когда она, покидая кондитерскую, подошла ко мне, протянула руку и сказала:

— Вы, наверно, мистер Норт. Я давно хотела с вами познакомиться. Я миссис Эдвард Дарли. Можно присесть на минуту?

Она неторопливо уселась, причем смотрела мне в глаза, как бы радуясь приятной встрече. Я где-то слышал, что первое, чему учат молодую актрису в театральной школе, это садиться не опуская глаз.

— Может быть, вы меня лучше знаете по псевдониму. Я Флора Диленд.

Я жил укромной академической жизнью. Я принадлежал к тем жалким тридцати миллионам американцев, которые никогда не слышали о Флоре Диленд. Большинство остальных среди этих тридцати миллионов вообще не привыкли читать что бы то ни было. Тем не менее я произвел разные одобрительные звуки.

— Вам хорошо живется в Ньюпорте, мистер Норт?

— Да, очень даже.

— И где вы только не бываете! Вы вездесущи — читаете вслух доктору Босворту чудесные работы о епископе Беркли; читаете басни Лафонтена с девочкой Скилов.