JК
Теперь ему не уйти :: Борген Юхан
Страница: 68 из 298Он размышлял о добродушном цинизме Роберта, оборачивавшемся безграничной терпимостью. Из цинизма Роберт был добр и сентиментален, чуть ли не религиозен. Не цинизм ли сделал его патриотом?
– Он пострадал за?.. – осторожно спросил Вилфред.
– Многие из наших пострадали, – прозвучал ответ. – Андреасу пришлось туго.
Вилфред не посмел даже улыбнуться… Что-то непохоже на правду. Придется зайти с другого конца:
– Неужели он в самом деле?..
Клюнуло. Клюнуло, черт побери!
Роберт состроил неприступную мину – мину человека, который знает больше, чем говорит.
– Андреасу пришлось туго, – мрачно повторил он. – Выпьем! – воскликнул он тут же, словно желая переменить разговор – из страха выболтать лишнее.
– А ты не думаешь, положа руку на сердце, что Андреас и без того непременно угодил бы в тюрьму, вне зависимости от всякой войны? Он в ту пору такие дела обстряпывал…
Вот этого ему не следовало говорить. Обида вспыхнула в глазах Роберта – взгляд раненого оленя. Взгляд этот негодовал: «Мало ли что было в ту войну! Кто бы в ту пору не польстился на выгодную сделку? Не надо путать одно с другим. Та война была совсем иного рода… Зато эта война настоящая!..»
Они выпили. Вилфред чувствовал, что быстро хмелеет. Его вырвали из сна, безграничного и бездонного. Две недели он жил в таком напряжении, что теперь ему казалось, будто с него содрали кожу.
– Он пострадал за?.. – осторожно спросил Вилфред.
– Многие из наших пострадали, – прозвучал ответ. – Андреасу пришлось туго.
Вилфред не посмел даже улыбнуться… Что-то непохоже на правду. Придется зайти с другого конца:
– Неужели он в самом деле?..
Клюнуло. Клюнуло, черт побери!
Роберт состроил неприступную мину – мину человека, который знает больше, чем говорит.
– Андреасу пришлось туго, – мрачно повторил он. – Выпьем! – воскликнул он тут же, словно желая переменить разговор – из страха выболтать лишнее.
– А ты не думаешь, положа руку на сердце, что Андреас и без того непременно угодил бы в тюрьму, вне зависимости от всякой войны? Он в ту пору такие дела обстряпывал…
Вот этого ему не следовало говорить. Обида вспыхнула в глазах Роберта – взгляд раненого оленя. Взгляд этот негодовал: «Мало ли что было в ту войну! Кто бы в ту пору не польстился на выгодную сделку? Не надо путать одно с другим. Та война была совсем иного рода… Зато эта война настоящая!..»
Они выпили. Вилфред чувствовал, что быстро хмелеет. Его вырвали из сна, безграничного и бездонного. Две недели он жил в таком напряжении, что теперь ему казалось, будто с него содрали кожу.