Тернистым путем (Каракалла)   ::   Эберс Георг Мориц

Она находилась в том счастливом состоянии, когда душа не чувствует тяжести утомленного тела, и пение ночных скитальцев доносилось до нее, как убаюкивающая песня, вызывающая прекрасные грезы. Она приводила девушку в радостное настроение, хотя в нем не слышалось ликования и даже веселья. Это пение хватало ее за сердце и, однако же, не было печально и ни в чем не походило на страстное сетование Изиды об Озирисе или на плач Деметры о пропавшей дочери. Оно возбуждало в душе девушки какое-то горькое и вместе сладостное сострадание к себе самой, к братьям, к отцу, к возлюбленному, а вместе с ними также ко всему, что подвержено горю и смерти, сострадание даже к тому, что было ей чуждо и к чему она еще никогда до сих пор не чувствовала никакого участия.

И под этим состраданием скрывалось в ее груди какое-то приятное чувство, которого она не умела и даже не желала объяснить себе.

По временам ей казалось, что эта песня заключает в себе выражение благодарности. Гимн, разумеется, относился к богам, и поэтому нравился ей. Она желала бы принять в нем участие, так как и ей следовало возблагодарить небожителей и прежде всего Эроса за любовь, которая пробудилась в ее сердце и встретила такой сердечный ответ.

С прерывающимся дыханием она следила за каждым тоном этого пения, действовавшего на нее подобно целительному бальзаму.

К концу счастливого пребывания ее наедине с милым борьба силы воли с истощением тела была так мучительна, сознание, что с отяжелевшими ногами ей, может быть, не дойти домой и придется искать где-нибудь убежища, так беспокоило ее.