Тетраграмматон микрорая   ::   Борисов Алексей

На этом инцидент оказался исчерпан. В молчании были осуждение, прощение и громкое, как крик, но безмолвное клейма: «придурок». Тогда он не понял, что это не на всегда. Признание факта, что он мал, от того и глуп. Когда-нибудь перерастёт такую оценку, но это случится не завтра. Но есть шанс успеть раньше, чем остальная детская свора.

За три дня он повзрослел настолько, насколько в обычные семьдесят два часа не взрослеют.

Кто именно сказал, так и осталось тайной. Многие были уверены, что это была девочка, которая со смехом пообещала «никому не сказать».

Дома узнали. Не было звонков из школы, не было красных росчерков на всю страницу дневника. Он сам сказал. Родители долго молчали, глядели в тихие струйки горячих слёз, словно ждали: пусть все выплачутся. Потом мама обняла и осторожна поцеловала. А папа рассудил, что иногда приходится играть плохие роли. Но надо уметь это делать там и тогда, когда действительно нужно. Или просто стать плохим и поступать так, как поступили одноклассники.

Больше никто не вспоминал про тот случай. Через два дня начались каникулы, а после каникул никто и не вспомнил о происшествии.

А потом приключилась история с одним одноклассником. Сидел на уроке, почти до конца досидел, а потом случилась оказия. Не дотерпел. Описался.

Беда-то так себе, с кем не бывает. Одноклассник сидел, красный как рак, и прятался от взглядов ладонями.

Он хотел подойти и утешить. Он-то знал, каково это.