Титаник плывет   ::   Юденич Марина

Ничем иным невозможно объяснить то обстоятельство, что в памяти Алекса полностью отсутствуют связные воспоминания о нескольких днях, которые он прожил самым загадочным и непостижимым образом. Иногда, мучительно напрягая сознание, ему удавалось воскресить отдельные картины, определенно связанные с тем периодом. Но цельной картины не удавалось сложить никогда.

Он видел себя в выставочном зале знаменитого аукциона. Витрину, в которой был выложен тонкий полуистлевший листок, испещренный мелкой вязью знакомого почерка. Поверх чья-то безжалостная рука начертала жирный крест…

Крест затрудняет чтение, да и листок выложен в витрине так хитро, что разобрать написанное невозможно…

Он уходит из зала, но потом возвращается туда снова и снова. Служащий что-то настойчиво объясняет ему и мягко подталкивает к выходу.

Разумеется, если содержание катрена станет известно — цена на документ будет совсем другой…

Он понимает это, но…

Нет, больше к заветной витрине его не подпустили.

Потом настал день торгов, но он отчего-то не смог проникнуть в зал и жадно прильнул к телевизионному монитору. Кстати, где был этот монитор? В холле «Sotheby's»? На улице? Возле фургона телевизионщиков или внутри этого фургона?

Алекс не помнил.

От Монитора его тоже пытались отогнать, но он упирался отчаянно и был вознагражден за упрямство.

Чей-то бесстрастный голос торжественно изрек: «…сэр Энтони Джулиан, лорд… граф…»

Потом был какой-то отель. Роскошный мраморный холл. Портье, надменный, как принц крови.