Тихий Дон (Книги 1 и 2)   ::   Шолохов Михаил

Ошалелые слушатели сначала верили, разинув рты, принимали на совесть, а потом и открылось, что - враль Авдеич, каких хутор с основания своего не видывал; над ним смеялись в открытую, но он не краснел, уличенный в чудовищных своих измышлениях (а может, и краснел, да за всегдашним румянцем не разобрать),и врать не переставал. Под старость вовсе свихнулся. Припрут к стене - обидится, в драку лезет, а молчат, посмеиваются - горит к небывальщине, насмешек не замечает.

Был в хозяйстве - дельный и работящий казак, делал все с рассудком, кое-где и с хитринкой, а когда касался разговор атаманской его службы... тут уж всякий просто руками разводил, приседая на землю от хохота, выворачивавшего нутро.

Авдеич стоял в середине, качался на растоптанных в круглышок валенках; оглядывая толпившихся казаков, говорил веско и басовито:

- Ноне казак совсем отменитый: мелкий казак и никудышний. Соплей любого надвое перешибешь. Так, словом, - и презрительно улыбаясь, придавливал валенком плевок, - мне довелось в станице Вешенской поглядеть на мертвые костяки, вон было казачество - это да!..

- Где же раскопал их, Авдеич? - спросил голощекий Аникушка, толкая локтем соседа.

- Ты, односум, уж не бреши, ради близкого праздника. - Пантелей Прокофьич сморщил горбатый нос и дернул в ухе серьгу. Он не любил пустобреха.

- Я, брат, сроду не брешу, - внушительно сказал Авдеич и с удивлением оглядел Аникушку, дрожавшего, как в лихорадке. - А видал мертвячьи кости, как дом строили моему шурину. Зачали фундамент класть, отрыли могилу. Стал быть, в старину тут у Дона, возле церкви, и кладбище было.

- Что ж костяки-то? - недовольно спросил Пантелей Прокофьевич, собираясь уходить.