Тихий Дон (Книги 1 и 2)   ::   Шолохов Михаил

Пантелей Прокофьевич, не дождавшись сыновей, первый поехал на старых быках. Петро с Григорием, поотстав, выехали следом. У спуска догнали Аникушку. Воткнув в сани топор с новехоньким топорищем, Аникушка, подпоясанный зеленым кушаком, шел рядом с быками. Жена его, мелкорослая, хворая бабенка, правила. Петро еще издали крикнул:

- Сосед, ты, никак, бабу волокешь с собой?

Смешливый Аникушка, приплясывая, подошел к саням.

- Везу, везу. Для сугреву.

- Тепла от ней мало, суха дюже.

- Овсом кормлю, а вот не поправляется.

- Нам в одной деляне хворост? - спросил Григорий, соскочив со своих саней.

- В одной, ежели закурить дашь.

- Ты, Аникей, сроду на чужбинку.

- Ворованное да выпрошенное всего слаже, - подхахакивал Аникушка, морща голое бабье лицо улыбкой.

Поехали вместе. В лесу, завешенном кружевным инеем, строгая бель. Аникушка ехал впереди, щелкая кнутом по нависшим над дорогой веткам. Снег, игольчатый и рыхлый, падал гроздьями, осыпая закутанную Аникушкину жену.

- Не дури, черт! - кричала она, отряхиваясь.

- Ты ее в сугроб носом! - кричал Петро, норовя попасть кнутом быку под пузо, для пущего хода.

На повороте к Бабьим ендовам наткнулись на Степана Астахова. Он гнал распряженных в ярме быков к хутору, размашисто шел, поскрипывая подшитыми валенками. Курчавый обыневший чуб его висел из-под надетой набекрень папахи белой виноградной кистью.

- Эй, Степа, заблудил? - крикнул, равняясь, Аникушка.

- Заблудил, мать его черт!..