Тихий Дон (Книги 1 и 2)   ::   Шолохов Михаил

Степан махнул рукой и пошел к бричке.

- Оставишь ай нет? - щурилась вслед старуха.

- Пущай остается.

- Она его вылечит: оставил об трех ногах - возьмешь кругом без ног. Ветинара с горбом нашел, - хохотал Христоня.

XIV

- ...Тоскую по нем, родная бабунюшка. На своих глазыньках сохну. Не успеваю юбку ушивать - что ни день, то шире становится... Пройдет мимо база, а у меня сердце закипает... упала б наземь, следы б его целовала... Может, присушил чем?.. Пособи, бабунюшка! Женить его собираются... Пособи, родная! Что стоит - отдам. Хучь последнюю рубаху сыму, только пособи!

Светлыми, в кружеве морщин, глазами глядит бабка Дроздиха на Аксинью, качает головой под горькие слова рассказа.

- Чей же паренек-то?

- Пантелея Мелехова.

- Турка, что ли?

- Его.

Бабка жует ввалившимся ртом, медлит с ответом.

- Придешь, бабонька, пораньше завтра. Чуть займется зорька, придешь. К Дону пойдем, к воде. Тоску отольем. Сольцы прихвати щепоть из дому... Так-то.

Аксинья кутает желтым полушалком лицо и, сгорбившись, выходит за ворота.

Темная фигура ее рассасывается в ночи. Сухо черкают подошвы чириков. Смолкают и шаги. Где-то на краю хутора дерутся и ревут песни.

С рассветом Аксинья, не спавшая всю ночь, - у Дроздихиного окна.

- Бабушка!

- Кто там?

- Я, бабушка. Вставай.

- Зараз оденусь.

По проулку спускаются к Дону. У пристани, возле мостков, мокнет в воде брошенный передок арбы.