Тихий Дон (Книги 3 и 4)   ::   Шолохов Михаил

Человек при полном боевом, туго стянутый белым ремнем, войдя, перекрестился; изо рта, обведенного инеем, похожего на белую букву "о", повалил пар:

- Должно, не узнаете меня?

- Да ить это сват Макар! - вскрикнула Дарья.

И тут только Петро и все остальные угадали дальнего родственника, Макара Ногайцева, - казака с хутора Сингина, - известного во всем округе редкостного песенника и пьяницу.

- Каким тебя лихом занесло? - улыбался Петро, но с места не встал.

Ногайцев, содрав с усов, покидал к порогу сосульки, потопал ногами в огромных, подшитых кожей валенках, не спеша стал раздеваться.

- Одному, сдается, скучно ехать в отступ - дай-ка, думаю, заеду за сватами. Слух поимел, что обои вы дома. Заеду, говорю бабе, за Мелеховыми, все веселей будет.

Он отнес винтовку и поставил у печки, рядом с рогачами, вызвав у баб улыбки и смех. Подсумок сунул под загнетку, а шашку и плеть почетно положил на кровать. И на этот раз Макар пахуче дышал самогонкой, большие, навыкате, глаза дымились пьяным хмельком, в мокром колтуне бороды белел ровный набор голубоватых, как донские ракушки, зубов.

- С Сингиных аль не выступают казаки? - спросил Григорий, протягивая шитый бисером кисет.

Гость кисет отвел рукой:

- Не займаюсь табачком... Казаки-то? Кто уехал, а кто сурчину ищет, где бы схорониться. Вы-то поедете?

- Не поедут наши казаки. Ты уж не мани их! - испугалась Ильинична.