JК
Тихий Дон :: Шолохов Михаил
Страница: 365 из 406 — Григорий, не глядя на Чубатого, сплюнул.
— Брешешь! Вижу.
— Чего видишь?
— Робеешь, сопатый? Смерти боишься?
— Глупой ты, — презрительно сказал Григорий и, щурясь, осмотрел ногти.
— Скажи: убил ты человека? — чеканил, испытующе вглядываясь в лицо Григория, Чубатый.
— Убил. Ну?
— Стенить душа?
— Сте-нить? — усмехнулся Григорий.
Чубатый выдернул из ножен шашку.
— Хочешь, голову срублю?
— Потом?
— Убью и не вздохну — нет во мне жалости! — Глаза Чубатого смеялись, но Григорий по голосу, по хищному трепету ноздрей понял, что говорит он серьезно.
— Дикой ты и чудак, — сказал Григорий, внимательно осматривая лицо Чубатого.
— У тебя сердце жидкое. А баклановский удар знаешь? Гляди!
Чубатый выбрал росшую в палисаднике престарелую березку, пошел прямо на нее, сутулясь, целясь глазами. Его длинные, жилистые, непомерно широкие в кисти руки висели неподвижно.
— Гляди!
Он медленно заносил шашку и, приседая, вдруг со страшной силой кинул косой взмах. Березка, срезанная на два аршина от корня, падала, цепляя ветвями голые рамы окон, царапая стену дома.
— Видал? Учись. Бакланов-атаман был, слыхал? Шашка у него была — на стоке ртуть залитая, поднимать тяжело ее, а рубанет — коня пополам. Вот!
Григорий долго не мог усвоить сложной техники удара.
— Сильный ты, а рубить дурак. Вот как надо, — учил Чубатый, и шашка его в косом полете разила цель с чудовищной силой.
— Человека руби смело.
— Брешешь! Вижу.
— Чего видишь?
— Робеешь, сопатый? Смерти боишься?
— Глупой ты, — презрительно сказал Григорий и, щурясь, осмотрел ногти.
— Скажи: убил ты человека? — чеканил, испытующе вглядываясь в лицо Григория, Чубатый.
— Убил. Ну?
— Стенить душа?
— Сте-нить? — усмехнулся Григорий.
Чубатый выдернул из ножен шашку.
— Хочешь, голову срублю?
— Потом?
— Убью и не вздохну — нет во мне жалости! — Глаза Чубатого смеялись, но Григорий по голосу, по хищному трепету ноздрей понял, что говорит он серьезно.
— Дикой ты и чудак, — сказал Григорий, внимательно осматривая лицо Чубатого.
— У тебя сердце жидкое. А баклановский удар знаешь? Гляди!
Чубатый выбрал росшую в палисаднике престарелую березку, пошел прямо на нее, сутулясь, целясь глазами. Его длинные, жилистые, непомерно широкие в кисти руки висели неподвижно.
— Гляди!
Он медленно заносил шашку и, приседая, вдруг со страшной силой кинул косой взмах. Березка, срезанная на два аршина от корня, падала, цепляя ветвями голые рамы окон, царапая стену дома.
— Видал? Учись. Бакланов-атаман был, слыхал? Шашка у него была — на стоке ртуть залитая, поднимать тяжело ее, а рубанет — коня пополам. Вот!
Григорий долго не мог усвоить сложной техники удара.
— Сильный ты, а рубить дурак. Вот как надо, — учил Чубатый, и шашка его в косом полете разила цель с чудовищной силой.
— Человека руби смело.